Изоляция как образ жизни

23.04.2020 12:33

В связи с повсеместным введением карантина из-за пандемии коронавируса, миллионы людей оказались заперты в четырех стенах, когда выход в магазин — уже событие, а о походе в гости остается только мечтать. Но есть те, для кого одиночество — это нормально.

Александр Хачукаев, государственный инспектор особо охраняемых природных территорий, работник Кроноцкого заповедника, Камчатка, Россия.

Март на Камчатке — месяц циклонов, когда пурга не утихает по несколько суток. Поначалу я расчищал входы и выходы из домика с энтузиазмом и очень старательно. Даже расширял проходы, наводя дворницкую чистоту. Но после восьмикратного повторения заноса за день пыл пропал, и я начал делать необходимый минимум, чтобы сходить в уборную, запустить генератор, очистить трубу.

Она призналась, что до сих пор не может привыкнуть к тому, что ночью в туалет в квартире можно ходить без фонарика на голове.

К слову, об уборной. Построена она на территории кордона, где живут и работают государственные инспекторы, и находится визит-центр для приема туристов, там же во время полевого сезона размещаются волонтеры. И дойти до нее — порой тот еще квест. Надо одеться, встать на лыжи, взять лопату, откопать «скворечник»... Сто раз подумаешь, пить или не пить вторую чашку чая! Как-то раз к нам приезжала волонтером девушка, привыкшая к городским, комфортным условиям жизни. И уже после возвращения домой, спустя месяц, она призналась, что до сих пор не может привыкнуть к тому, что ночью в туалет в квартире можно ходить без фонарика на голове.

Элементарные для квартиры удобства, тепло, свет и хорошая кухня на кордоне — это каждодневный труд. Необходима вода? Будь добр, сходи за ней к реке или озеру. Хочется тепла? Воспользуйся керосиновой печкой или дождись генератора, который заводят в определенные часы, затопи печь заранее припасенными дровами из высохших в силу преклонного возраста или природных болезней деревьев. Это же заповедник! А значит действует политика максимального невмешательства в природу. Так что на машине к кордону тоже не проедешь. Добраться можно лишь на вертолете.

Изоляция как образ жизни © Александр Хачукаев

В такие условия я попал после жизни в Санкт-Петербурге, где работал инструктором по йоге. Как? Однажды мое занятие посетила директор по фитнесу, прилетевшая с Камчатки. Урок ей понравился, и она пригласила меня провести четырехдневный семинар на полуострове. Камчатка затягивает, и я стал прилетать регулярно. Познакомился с нынешним директором Кроноцкого заповедника Петром Игоревичем Шпиленком, и он пригласил к себе на работу. В то время семейные обстоятельства мне это позволили. Кардинально менять сферу деятельности, когда тебе за 40, было страшно, но я все же решился, и дикая природа меня «воскресила». В мае будет год, как работаю государственным инспектором.

Нас много, и у каждого есть свой круг обязанностей. Наша с напарником задача — сопровождать туристов в Долине гейзеров — одном из чудес России. В сезон за день через меня проходит по восемь-десять групп, так что общения хватает с лихвой! Одиночество можно почувствовать лишь поздней осенью, когда посетителей нет и приходится заниматься исключительно текущей работой — вести ремонт инфраструктуры, наблюдать за природными явлениями, изменением работы гейзеров, поведения животных. ... Но я всегда был очень жаден до чтения и с охотою рылся в любой печатной продукции. Находясь на кордонах и в полевых стационарах Кроноцкого заповедника, чего только не обнаруживал на полках: журналы «Огонек», «Смена», «Юность», «Природа и человек», «Охотоведение», «Роман-газета». Из книг встречались «Птицы СССР», много разных изданий Конан-Дойла, Чейза, редкий томик интеллектуальной аристократии типа Томмазо Ландольфи. Из необычного — школьная карта мира, старая и огромная. Читать в пургу, под горячий чай, конфеты и свет керосиновой лампы, очень уютно.

Когда через полгода впервые попал на Большую землю и зашел в кафе, чуть ли не целовал пол за то, что теперь мог выпить чашку горячего капучино. Сейчас привык, и хоть в данный момент тоже нахожусь в отпуске, кайфа от цивилизации уже не испытываю. Занимаюсь текущими делами.

Читать в пургу, под горячий чай, конфеты и свет керосиновой лампы, очень уютно.

О том, как не стать жертвой медведя и других хищников, написаны целые тома служебных инструкций. Если вкратце — надо вести себя вежливо, не агрессивно и не оставлять открытой еду. Оружие необходимо, но стрелять на поражение нельзя. При этом бояться стоит не только зверей. Сейчас я уже знаю, что, если пошел дождь, на реку лучше не идти, так как берега смываются, и на тебя могут упасть огромные валуны. Но первое время не был столь внимательным. К счастью, у меня опытные и очень мудрые коллеги. Они-то и подсказывали, как правильно вести себя в той или иной ситуации. Камчатка — край экстремальный, но безумно красивый. Тот, кто посетил его однажды, прежним уже не будет. (Прочитайте также «Правила жизни полярника».)

Изоляция как образ жизни Джеймс Скотт смотритель маяка, Великобритания

За три года работы смотрителем самое страшное, что я успел пережить, — это шторм на маяке Бишоп-Рок. Море бурлило, а волны врезались в здание с такой силой, что время от времени маяк дрожал как при землетрясении. Вспоминаю, и до сих пор мурашки по коже! Как назло, тогда меня не покидала мысль, что первый маяк на острове был разрушен именно во время одного из штормов. Я все думал: «А выдержит ли он на сей раз?». К счастью, выдержал. (Фото: самые красивые маяки мира).

Изоляция как образ жизни © Джеймс Скотт (Scott Tacchi)

Помимо Бишоп-Рок, я работаю и на других маяках. В круг обязанностей входит следить за состоянием двадцати маяков, расположенных на юге Великобритании, в том числе архипелаге Силли и Нормандских островах. На большинстве из них живу по четыре недели в году. Работаю не один. У нас две команды маячников, и в моей находится семь техников. Основная задача: следить за тем, чтобы маяк всегда горел, и моряки могли по нему ориентироваться. Это только кажется, что все просто: включил лампу, и сидишь, отдыхаешь. Когда я впервые увидел, с каким количеством оборудования придется иметь дело, подумал: «Ужас! Куда я попал?» Но ничего, разобрался.

У меня интернет есть. О каком одиночестве может идти речь?

Во время работы у меня не особенно много свободного времени. Но когда оно выпадает, делаю фотографии с дрона, многие из которых потом выкладываю в Инстаграм, чтобы показать людям каково это — жить и работать на маяке, и тренируюсь, чтобы поддерживать себя в хорошей форме. Если погода позволяет, люблю половить рыбу. А еще смотрю кино и общаюсь с коллегами. Я живу на маяках, а не на краю света. У меня даже интернет есть. О каком одиночестве может идти речь? К тому же, мне нравится тишина и покой, поэтому, если есть возможность побыть одному, максимально ее использую.

Также как и у представителей других профессий, у меня есть ежегодный отпуск. Когда возвращаюсь на материк, люблю прокатиться на велосипеде, особенно горном. Также фотографирую и снимаю видео. Еще для меня очень важно общение с друзьями. Пригласить их на барбекю? Почему бы нет!

Прежде, чем стать смотрителем маяка, работал механиком. Это было здорово, но я хотел двигаться дальше и подал заявку на вступление в Королевский флот в качестве специалиста по воздушным судам. К сожалению, не прошел отбор по здоровью, о чем как-то пожаловался другу. А он посоветовал отправить заявку на должность смотрителя маяка. Думаю, ничего не происходит просто так. Когда перед тобой закрывается одна дверь, обязательно открывается другая. Должность смотрителя маяка — именно то, что было нужно мне для счастья. Это работа мечты. Кто от такой отказывается?

Изоляция как образ жизни Марина Клочкова старпом семейного экипажа яхты «Леди Мэри», Новосибирск, Россия — Фримантл, Австралия

Седьмой год мы живем на 12-метровой яхте вчетвером: я, муж и две наших дочери. Старшей сейчас уже 18, младшей на днях исполнилось 9.

Уйти в океан, увидеть новые страны, проверить себя на прочность — это была наша с мужем мечта. Начинали с теплых морей и коротких переходов. А потом решили замахнуться на кругосветку по Южному океану. В таком составе ее еще никто не ходил. За полтора года обогнули большую часть Земного шара, сделали три трудных многодневных перехода и почти месяц провели в Антарктиде.

Яхта — замкнутый мир. Из связи с окружающими — спутниковая почта, один ящик на всех. Через него же уходит пост на наш сайт. В рундуках — запас круп и бобовых, макарон, консервов и сладостей. Плюс 5-6 ящиков свежих овощей и фруктов на переход. Мяса мы с собой не берем, у нас нет холодильника. В океане ловим рыбу. Воду пьем из опреснителя. В ясные дни электричества от солнечных панелей хватает на все. Но в высоких широтах в основном пасмурно, для зарядки аккумуляторов приходится заводить двигатель, используем его в основном для этого. Запас топлива — около 800 л. Мы должны быть автономны примерно полгода.

Перед двухмесячным переходом до мыса Горн — самого штормового места планеты — обговорили командой, что каждому будет тревожно, тяжело и скучно. Будет хотеться на берег, домой и на ручки. Погода ухудшится, работать с парусами станет холодно. Еда надоест. Придет раздражение. И в этот момент нужно поддержать друг друга. Потому что время в море — конечно, а цель — приближается.

В холодных широтах не посидишь на палубе (8-9 балльные шторма здесь — обычное дело — прим.ред.). Эпицентр жизни смещается в рубку. На семи квадратных метрах мы занимаемся навигацией, едим, учимся, читаем и смотрим кино. Здесь есть стол и небольшой диванчик. Тут же мы несем вахты и частично спим. За ноутбуком в таких условиях работать трудно — отвлекаешься на уроки, готовку, палубные работы. «Офисные» задачи в голове не держатся, поэтому я спасаюсь ежедневником.

Уединение для нас — уткнуться в книжку (или монитор) и не разговаривать. Юнга устроила себе домик под столом. Там спит ночью и читает днем. Для тотального уединения подходит каюта на корме.

Как лучше: когда ты прав или когда счастлив?

Старшая дочка вывела правило мирной жизни: вовремя замолчать. Есть правило у капитана: принимать реальность и отказаться от завышенных ожиданий. Все знают, какие реакции может выдавать родной человек, и не обижаются, если из-за твоей неловкости он выдает именно их.

«Я тебя люблю» — эта фраза звучит на борту без повода, как пароль и отзыв. Когда мы буквально в одной лодке посреди океана, впадать в истерику глупо. Как лучше: когда ты прав или когда счастлив? Держаться помогает юмор. Это очень полезный навык — обращать конфликт в шутку.

Сейчас, застряв в Австралии, мы почти не чувствуем изоляции: можно выйти на берег. Есть интернет. Можно звонить друзьям, видеть их лица, смотреть любое кино или экскурсию. Юнга занимается в онлайн-школе, это такое счастье. Можно, наконец, развивать свой ютуб-канал и монтировать фильмы… Можно купить свежий сыр, зелень и мороженое! — так многое доступно по сравнению с океаном.

Текст: Юлия Скопич, Марина Клочкова

Источник