0
О беспечных туристах, первозданной природе, секрете зимних ночей Патагонии и каучсерфинге. «Моя Планета» беседует с жителями самых разных уголков мира, чтобы узнать, что важно для них в жизни. Репортаж Марины Клочковой из самого южного города Земли.
Раньше на Огненной Земле жили индейцы ямана. Они ходили голыми и натирались тюленьим жиром. Это была их единственная защита от холода. Я, конечно, не ямана, но тоже не мерзну, хотя летом редко бывает выше +20 °C.
За какие-то 100 лет древнего народа не стало. Пришли миссионеры, яманов одели и поселили в дома, от этого люди начали умирать. Новые болезни, смешанные браки… Может, на Огненной Земле еще и остались метисы с яманскими корнями, но все истинные коренные жители вымерли. Так что мы все здесь в какой-то мере чужаки.
Мы жили под Буэнос-Айресом, сестра работала в налоговой и в 2002 году участвовала в конкурсе на места службы в других провинциях — ей выпала Ушуайя. Здесь красивая природа и безопасно, она осталась работать на местной таможне. Я тогда учился в университете, любил девушку и не хотел уезжать. А вот 13 лет назад приехал и сразу понял: мое место! Я люблю горы и лес, снег и сноуборд.
Мама работала в мясной лавке, а папа был чиновником. Сейчас мама на пенсии. Старший брат пошел по стопам отца, у него в Буэнос-Айресе дом и большая семья. Думаю, маме нелегко в 70 лет ездить между Ушуайей и столицей. И здесь и там у нее внуки.
На Огненной Земле несколько селений. Самый южный поселок мира — тихий чилийский Пуэрто-Вильямс. А самый южный город — аргентинская Ушуайя. У Магелланова пролива есть город Рио-Гранде. Там ветрено и, как в Буэнос-Айресе, не столь безопасно — убийства, суициды.
Знаете, как тут шутят? Незаметно стащат камеру у туриста, а потом возвращают со словами: «А что, это твое, да?»
«Сфотографируйте меня у таблички Fin del mundo ("конец света")», — просит турист. Мы поворачиваем в телефоне камеру на себя и делаем селфи. Или видео вместо фото: человек прихорашивается, волосы поправляет, а ты жмешь запись. Самое смешное видео выходит с китайцами. Они машут, принимают разные позы, кривляются.
Здесь длинный туристический сезон. С ноября — время трекинга и рейсов в Антарктиду. По окрестностям много троп. Туристы едут погулять по самым южным обитаемым землям мира. Но самый южный трек — все-таки на чилийской стороне.
Сначала приезжают французы, потом израильтяне. В январе-феврале много европейцев и американцев, а в марте больше всего китайских туристов. 21 марта официально наступает осень. В июне выпадает снег и начинается горнолыжный сезон. Тогда я абсолютно счастлив.
В Ушуайе живет около 80 000 человек. Когда я поселился здесь, было 15 000. На моем заводе год назад работали 6000 человек, а сейчас — меньше 2000. В Аргентине глубокий кризис. Люди, которые приехали сюда в поисках работы, уезжают обратно в родные провинции. Хотя в Ушуайе все не так плохо — у туристов нет кризиса.
Здесь два больших завода электронной аппаратуры. Половина людей работают на нем, остальные —так или иначе связаны с туризмом. На официальный край света приезжают самолетами и кораблями. Летом раз в несколько дней приходит большой лайнер и сотни человек высыпают на берег. За день они успевают пройтись по главной улице и съездить в национальный парк по самой южной в мире железной дороге.
Эту узкоколейку построили каторжники, по ней возили лес и камни для строительства города. В Ушуайе была тюрьма, куда ссылали преступников из Испании и со всей Аргентины. Главный музей находится в здании бывшей тюрьмы, а туристов по городу катает автобус с гидом в полосатой робе.
В отпуск за пределы Патагонии выезжают в основном выходцы с севера. Они выбирают экзотические места: пляжи Бразилии, Канкун в Мексике. Единицы могут позволить себе круиз в Антарктиду, это для нас очень дорого. $6000–7000, я думаю.
Я езжу в Буэнос-Айрес к родным или в Уругвай, это единственная другая страна, где я бываю. Там уютно, мало людей, и они очень хорошие, как здесь. Я не знаю Чили и не люблю Бразилию, не люблю пляжи и толпы народа.
На неделе у меня нет свободного времени — только работа и университет. В 6 утра я ухожу на завод и возвращаюсь в 3 часа дня. Затем с 6 до 11 вечера учусь в университете. Я изучаю туризм, хочу развивать новые направления и завести свой хостел.
У меня нет жены, все как-то некогда. По выходным иногда ухожу на заброшенный корабль, это мое любимое место. Беру мате и смотрю на пролив.
Чай мате занимает особое место в нашей культуре. У каждого патагонца вместо баночки колы с собой калабас с железной трубкой и термос с кипятком. Мы пьем мате в любом месте: в магазине, на прогулке, на стадионе… (О других привычках аргентинцев — в статье «Моей Планеты» «Что аргентинцу хорошо, то русскому не понять».)
«Вы не знаете, где можно поставить палатку?» — «А пойдем к нам в дом!» — такой диалог здесь не редкость. Огнеземельцы очень гостеприимны. Здесь много путешественников, чье имущество умещается в одном рюкзаке. И водитель машины, которую они «стопнули», может пригласить к себе на ужин и даже переночевать бесплатно.
Это здорово — делиться с людьми. Ко мне часто приезжают путешественники — автостоперы по каучсерфингу, человек 35 в год. Я и сам использую каучсерфинг, когда еду в Уругвай.
Мне нравится пробовать, что готовят мои гости из разных стран, и угощать их ужином. Мое фирменное блюдо — запеченная курица с горчицей и сливками. А визитная карточка местной ушуайской кухни — королевский краб. Он размером с половину стола.
Английский язык я выучил в общении, по песням и фильмам. После школы ты знаешь только цвета, алфавит… и не можешь общаться. Хотя английский в наших школах — обязательный предмет. Плюс один язык по выбору: португальский, французский или немецкий.
У меня есть две татуировки. На руке нарисован сноубордист, катящийся в восход. Это я, когда я еще был худым. Вторая тату много для меня значит. Я вижу в ней свою семью. Самая большая гора, Оливия, — это отец. И ниже идут пять гор-братьев: это моя мама, я, два моих брата и сестра. Они всегда со мной. Рисунок объединяет все, что я люблю, — мою семью и мою Ушуайю.
Вырастают и уезжают — это не про рожденных здесь. Дети тех, кто приехал с севера, едут учиться в свои провинции и там остаются. Рожденные здесь хотят жить только на родной земле, почти не выезжают за пределы Патагонии. Они знают лишь свой регион, зато досконально.
На Огненной Земле мышление у людей устроено иначе, чем на севере. Люди с севера более открытые и шире мыслят.
Несмотря на кризис, население будто прирастает. Знаете, почему? Климат способствует производству детей — зимой долгие ночи, что еще делать?
Дымчато-черные ягоды калафати с колючего кустарника — наш магический фрукт. Если ты съел одну ягоду, обязательно вернешься в Ушуайю без причины. А если много — поселишься здесь, заведешь семью, детей, собаку….
В Ушуайе не бывает скучно. Новые люди, рыбалка, кемпинги, горные походы, велосипед… Я никогда не чувствую себя одиноким. Моя семья здесь. С друзьями я встречаюсь в любимом баре. Для встречи с собой ухожу в горы и к проливу Бигль. Я буду здесь всю мою жизнь и умру здесь.
© 2017-2020, «Туризм на минималках». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковых систем ссылка на сайт обязательна. * 
* XML, HTML