0
«Моя Планета» продолжает задавать вопросы русскоговорящим жителям разных стран мира. Об отношении к детям, пунктуальности и национальных видах «спорта» вьетнамцев рассказала Наталья из Пятигорска.
Почему Вьетнам? До сих пор задаю себе этот вопрос. Впервые мы с мужем попали сюда в 2009 году, полетели по туристической путевке. Нам так понравилось, что на следующий год отправились снова, уже самостоятельно. А два года спустя муж как-то раз вернулся с работы домой и сказал: «Все, перебираемся во Вьетнам». У нас к тому времени только-только родился сын Тима. Сейчас ему семь лет.
Сложнее всего было преодолеть языковой барьер. Во вьетнамском языке слова в основном односложные, но одно слово может иметь шесть значений, в зависимости от интонации. Язык я изучала на рынке. Сначала выучила счет, потом продукты. Сейчас так и общаюсь — на смеси вьетнамского, английского, русского и жестов.
Когда вьетнамцы видят мой паспорт, удивляются, почему я Шемякова по мужу. Здесь наоборот — мужчина берет фамилию жены, так как уходит в ее семью.
Детей до семи лет кормят с ложечки и позволяют им все. Примерно со школы они резко взрослеют и начинают помогать родителям в семейном бизнесе.
Бизнес — обычное занятие для среднего класса. Вьетнамцы часто живут в двухэтажных домах: на первом расположено кафе, магазин или нечто подобное, а на втором — жилые комнаты.
Я работаю одна, муж воспитывает сына. Детский сад для русских я открыла как раз из-за Тимы — у него особенности развития. Это одна из причин, по которой мы переехали во Вьетнам. Местные жители смотрят на проблемы со здоровьем намного проще, чем в России.
Вести дела сложно, потому что договор здесь ничего не значит. У знакомого была сеть ювелирных магазинов, которой он занимался вместе с женой-вьетнамкой. А потом в один прекрасный день она пошла и переписала бизнес на себя. Или еще один случай: другой знакомый открыл кафе, и, когда бизнес пошел в гору, партнер разорвал с ним договор, выплатил неустойку и забрал бизнес себе.
Украсть, обмануть — национальный вид спорта. Обратиться в полицию можно, но вот расследовать дело она вряд ли будет. У наших знакомых недавно украли сумку. Они написали заявление, в полиции его приняли, но даже не спросили номера телефона пострадавшего.
Когда мне говорят «через 5 минут», я уточняю: «Русские 5 минут или вьетнамские?». Вьетнамские могут затянуться до завтра. Поэтому вести дела с местными жителями очень сложно. Кажется, что в их языке даже нет такого слова — «пунктуальность».
При этом вьетнамцы трудолюбивы. Встают в 4 утра. В 7 часов большинство заведений уже работает, а на рынке половина продуктов может быть распродана. С полудня примерно до трех дня длится сиеста, во время которой вьетнамцы не только обедают, но и спят. Заканчивается рабочий день около 5–6 вечера. В 21 час на улицах наступает тишина и покой.
Выходной один — воскресенье. В этот день все выезжают на природу, устраивают пикники. Мы тоже всей семьей отправляемся за город. Несмотря на то что живем во Вьетнаме уже четыре года, не перестаем поражаться, сколько же здесь красивых мест.
Культурной жизни во Вьетнаме нет. Только кафе, бары и ночные клубы. Мы с друзьями развлекаем себя сами. К примеру, иногда объединяемся и рисуем, а потом устраиваем что-то наподобие выставок.
Личные границы стерты. Вьетнамцы могут залезть в сумку и посмотреть, что я купила, ущипнуть, если поправилась или похудела — о чем, кстати, не забудут сообщить.
Здесь важно знать возраст собеседника, чтобы правильно обратиться к человеку. Это в русском все просто: девушка, женщина, бабушка, и так же у мужчин. Во вьетнамском иерархия обращений очень сложная. Я выучила всего два: «эм ой» — если вижу своего ровесника или человека младше меня, «джи ой» — если человек старше. Меня понимают, кому надо, — отзываются, лицо пока не били.
К русским относятся доброжелательно. Например, в Нячанге проживает около 2500 русских, а зимой еще больше.
Дешевизна обманчива. На $1 можно купить, к примеру, десяток яиц или килограмм картофеля, помидоров, но поход в магазин за маслом, молоком, курицей и кое-какими овощами обойдется примерно в $150. При этом средняя ежемесячная зарплата — около $1000.
Никогда не думала, что придется купить теплую одежду и обувь. Это только кажется, что во Вьетнаме вечное лето, сменяющееся дождями. На севере в горах иногда даже лежит снег. А в Далат, город в Центральном нагорье, вовсе нельзя ехать без куртки. Вьетнамцы говорят, что утром там весна, днем — лето, вечером — осень, а ночью — зима.
Нынешней зимой был самый лютый холод за время, что мы живем в Нячанге, — +15 °С! Нам как раз надо было куда-то ехать. Заказали такси, но таксист отказался приезжать, сославшись на то, что из-за заморозков машина не заведется.
Во Вьетнаме из-за высокой влажности и ветра температура воздуха кажется намного холоднее. Сейчас на улице +34 °С, и я не могу сказать, что там жарко.
Одежда и обувь здесь отвратительного качества и фасона. По крайней мере в Нячанге. Лучшее, что здесь продается, — аозай. Так называется женский национальный костюм, включающий в себя шелковые штаны и длинное платье. Его часто носят офисные работники.
Мой рост 166 см, и по местным меркам я высокая. Такая же ситуация и с мужем, сыном. Это еще одна причина, по которой нам приходится закупаться в иностранных магазинах, привозить вещи из России или шить одежду на заказ. А еще мы часто ездим в другой город, Сайгон, где больше магазинов с товаром среднего качества.
Не представляю вьетнамцев без кофе. У них очень распространен Ca Phe Sua Da — кофе с молоком, обычно сгущенным, и льдом. Правда, я такой пить не могу. Пару раз пробовала, и оба раза оказывалась в больнице из-за повышенного давления. Хотя у меня в детском садике работает девушка-вьетнамка. Утром она ставит большую емкость такого кофе в холодильник и в течение дня выпивает.
Когда мы только переехали во Вьетнам, я готовила местные блюда. Но уже через две-три недели у нас началась «ломка» по борщу. Сейчас готовлю в основном русские блюда. Благо продукты продаются почти все. Нет только гречки, дорогая овсянка и другой шоколад, мед, но все это мы привозим из России.
Основа местной кухни — рис, мясо и много овощей, трав. Пища острая, но не сильно. Мои любимые блюда: фо — это суп с лапшой и мясом, который по правилам варится 12 часов, его принято есть на завтрак, и баньсео — жареные рисовые блинчики с кальмарами, креветками или другой начинкой, сдобренные рыбным соусом.
Собак, к сожалению, тоже едят, но не все и не везде. Я не ела и не хочу.
При любой болезни прописывают антибиотики. Чихнул, порезался — неважно. Как говорят сами врачи: «На всякий случай». Поэтому я после похода в больницу каждый раз звоню в Россию сестре, она у меня врач, и консультируюсь с ней.
Из лекарств нет только абсорбентов. Вот и приходится запасаться активированным углем и подобными лекарствами от проблем с пищеварением на родине.
На дорогах ад. Кажется, вьетнамцы вообще не знают, что такое правила дорожного движения. Когда я перехожу дорогу, каждый раз читаю молитву. Хотя муж водит мотобайк — это самый популярный вид транспорта во Вьетнаме.
У нашей семьи статус резидентов Вьетнама. Он выдается, когда кто-то открывает свой бизнес. А так получить гражданство сложно. Я слышала, что оно выдается, когда женишься на местном жителе или делаешь для страны нечто существенное. Например, один футболист-иностранец выступал за сборную Вьетнама, и ему дали гражданство.
Мы уже узнали, как живется русскоговорящим в Финляндии, Мексике, Ирландии, ОАЭ, Таиланде, Киргизии, ЮАР, Китае, Колумбии, Канаде, Перу, Марокко, Конго, Пакистане, Гане, Сенегале, Австралии, Грузии, Новой Зеландии и Иране.
© 2017-2020, «Туризм на минималках». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковых систем ссылка на сайт обязательна. * 
* XML, HTML