0
Эта трагедия произошла 11 февраля прошлого года в Давид-Городке. В субботу после обеда шестнадцатилетний Ваня с тремя младшими товарищами отправился на поиски приключений и очень быстро их нашел. Ребята перелезли через металлический забор местных очистных сооружений, а самый любопытный Иван смело взобрался по наружной лестнице на второй этаж одного из зданий — трансформаторной подстанции напряжением 110 тысяч вольт.
Свет. Вспышка. Ударной волной мальчика швырнуло в сторону. Затем — «скорая», два месяца реанимации, семнадцать операций и долгие месяцы реабилитации… За год парень почти полностью восстановил утраченное здоровье, однако главная проблема так и осталась нерешенной — голова Ивана в момент поражения электрическим током треснула, как арбуз, и часть кости черепа отлетела в сторону, явив миру обнаженный, ничем не прикрытый мозг. Сразу двум бригадам лучших хирургов страны пришлось устранять сложнейший дефект черепа за всю практику своей работы. Корреспондент «Рэспублікі» следила за их действиями, находясь прямо в операционной.
Битый током
Проснувшись в шесть утра (это непривычно рано для меня), через силу съедаю банан. С одной стороны, важно подкрепиться перед многочасовой операцией, а с другой — очевидно, что предстоит созерцать не самую аппетитную картинку. Когда иду в палату № 1 к Ване, в сердце скребется нехорошее чувство: вот сейчас парень поговорит со мной, а уже через полчаса будет лежать обездвиженный на операционном столе. Но не тут-то было. Пациент излучает жизнелюбие и оптимизм, как будто не под скальпель хирурга ему предстоит лечь, а отправиться в парк отдыха, где он весь день будет развлекаться и кататься на аттракционах.
— Ну захотелось нам с хлопцами полазить по тем вышкам и трубам, поиграть там в «хованки». Сооружения уже несколько лет не используются, дверь там была открыта, а знака «Осторожно, электричество!» мы не видели. Я убрал доску у входа, зашел внутрь — и все, больше ничего не помню, — рассказывает Иван о событиях самого страшного дня в своей жизни. — Проснулся уже в реанимации. Врачи говорили, что с такими травмами не выживают, но у меня очень сильная тяга к жизни.
Рядом с Иваном в палате волнуется его мать Анна Иосифовна. Завидев журналистов, она говорит не об операции, а не перестает благодарить Ваниных друзей, которые тогда не растерялись и вызвали «скорую». А еще она постоянно говорит спасибо врачам, которые вот уже год с лишним помогают Ване бороться за жизнь.
— Первый месяц в реанимации Брестской областной больницы было очень тяжело. Помню, как медбрат, хороший такой хлопец, глаза мне пальцами открывал. У меня у самого сил просто не хватало, — делится не самыми приятными моментами реабилитации парень. — А на второй месяц уже сам и телефон у уха мог держать, и память восстановилась, и ходить научился заново. Врачи недоумевают до сих пор: как при такой серьезной травме я остался без каких-либо неврологических отклонений.
Задача врачей — восстановить твердую мозговую оболочку из собственной соединительной ткани пациента и установить на череп титановый имплантат, тем самым ликвидировав обширный костный дефект
Следующий этап восстановления — ожоговое отделение. Неудивительно, ведь 30 процентов тела пострадавшего «украсили» термические ожоги 1−4-й степеней. Пострадали спина, руки и ноги, верхние дыхательные пути. Первый и самый мощный электроудар приняла на себя голова. После рокового случая Ваня остался без половины черепной коробки, которая до этого надежно укрывала головной мозг и защищала его от повреждений.
Сейчас же передо мной сидит на койке коренастый, по пояс обнаженный парень с видимыми рубцами заживших ран по всему телу. Плотный тюрбан на голове прикрывает последствия электротравмы. Кроме костной ткани, поражен участок кожи около 200 квадратных сантиметров, а также подкожная клетчатка, апоневроз, надкостница… Заживала обширная рана в течение четырех месяцев посредством вторичного натяжения кожи: врачи брали свободные лоскуты со всего тела и подсаживали их на пораженный участок головы. Сейчас кожа здесь тонюсенькая, толщиной около миллиметра. Малейшее повреждение может вызвать воспалительный процесс, ведь под тонкой пленкой — спинномозговая жидкость и головной мозг.
Это первая операция в стране, где бок о бок придется орудовать нейрохирургам и пластическим хирургам. Перед медиками поставлена цель восстановить поврежденные кожные покровы головы.
— Волнуешься? — осмеливаюсь поинтересоваться у мальчика.
— Смеетесь, что ли?! Я уже семнадцать операций пережил… Одной меньше, одной больше, — улыбается мне во все тридцать два зуба Иван.
Трансляция из операционной
Буквально полчаса — и совсем недавно бодрый парень обездвижен мощной анестезией. Его тело зафиксировано на левом боку так, чтобы поврежденная правая часть черепа была обращена строго в потолок. Голову быстро высвобождают от бинтов, и наружу оттуда вываливается желеподобная масса в виде мешочка со спинномозговой жидкостью и мозговым веществом. Признаюсь честно, зрелище не для слабонервных.
Рука профессионала аккуратно смазывает надутый мешок антисептиком. Кожа тут настолько тонкая, что из некоторых пораженных очагов просачиваются тонюсенькие кровяные подтеки. Команда «разрез!» нарушает тишину стерильно белой комнаты. Секунда, вторая — и нейрохирурги Андрей Щемелев и Павел Сусленков слаженно, по миллиметрам отделяют тонюсенькую прослойку поврежденной кожи от мозга. Этот процесс почему-то напоминает мне вязание на спицах. Действуют они осторожно, но при этом ловко и очень тщательно.
Пока готовится «блин» из неполноценной тонкой кожи, проходит не менее трех часов. Время от времени дерзкие струйки крови брызжут прямо на облачение хирургов, но врачам все нипочем. И вот, наконец, профи расчищают дорогу к головному мозгу. Пятью 40-миллилитровыми шприцами они отсасывают лишнюю спинномозговую жидкость и быстро избавляются от кисты в головном мозге.
Бригада номер два. Будто по сигналу, в операционную один за одним заходят четверо пластических хирургов из Минской областной клинической больницы. Во главе бригады — главный внештатный пластический хирург Минздрава Владимир Подгайский. Медикам предстоит пересадить свободные кожные лоскуты с тела Ивана на поврежденный участок головы.
«Пластики», как заботливые пчелы, начали кружить над мальчиком в поисках лучшего кожного участка для пересадки. Собственную соединительную ткань, чтобы прикрыть головной мозг и отделить от титанового прототипа участка черепа, решают взять из бедра. С ней все просто: это в основном фасция без сосудов — приживется она без проблем. А вот непосредственно мышечную ткань для кожи головы планируют пересадить из места в области лопатки.
Спустя минуту зеленый маркер уверенно метит область разрезов. Если на бедре это небольшой участок — до 10 сантиметров, то спина помечена практически полностью вдоль позвоночника.
Происходящее действо поистине захватывает. В операционной насчитала четырнадцать медработников. Непосредственно над пациентом колдуют сразу шестеро хирургов — одновременно на трех участках тела. Спустя полчаса фасциальный «блин» из бедра прикрывает головной мозг. Нейрохирург незамедлительно высвобождает из герметичной пластиковой упаковки титановый прототип недостающей части черепа, изготовленный специально для парня, и начинает с помощью ножниц подгонять его к идеалу. Как только с этим покончено, титановый «шлем» торжественно занимает свое место на голове Вани и надежно фиксируется шурупами.
В это время пластические хирурги работают над более сложным участком — мышцей в области лопатки. По мере надрезов врачи проверяют кровоток ткани с помощью аппарата УЗИ. Ведь, чтобы кожа прижилась, важно, чтобы вены и артерии функционировали безоговорочно.
Позже, в процессе операции, пластическим хирургам пришлось делать еще один разрез на кисти парня, чтобы взять оттуда вену. А на голени мальчика мастера изрядно поорудовали дерматомом — прибором для снятия тонкого кожного лоскута с донорского участка для пересадки.
Закончилась операция около девяти вечера. Преданные своему делу специалисты трудились одиннадцать часов. Главное, чтобы старания врачей не оказались впустую: не исключена вероятность того, что пересаженная кожа не приживется или приживется частично. Тогда понадобятся дополнительные операции. Но будем надеяться, что у Ивана, жизнерадостности которого хочется позавидовать, все будет хорошо.
Андрей ЩЕМЕЛЕВ, заведующий нейрохирургическим отделением № 2 РНПЦ неврологии и нейрохирургии:
— Краниопластические операции с использованием титановых имплантатов у нас в стране выполняются с 2008 года. Это операции по удалению разного рода дефектов черепа. Таких вмешательств сделано уже около тысячи. Правда, со временем мы стали совершенствовать саму технологию.
Дело в том, что при обширных дефектах иногда невозможно смоделировать пластину по форме черепа. Вообще около двух десятков операций в год — это устранение обширных дефектов черепа. Это не только пациенты с травмами, но и с костной опухолью, с декомпрессией мозга — устранением сдавливания головного мозга.
Так, по опыту зарубежных коллег мы с 2009 года начали использовать 3D-принтеры для моделирования практически идеальных имплантатов под конкретного пациента. По данным компьютерной томографии здоровой стороны черепа коллеги с предприятия-изготовителя НП ООО «Медбиотех» воссоздают в специальной компьютерной программе недостающий участок черепа. Затем печатают на принтере его модель и изготавливают сам титановый имплантат. Такая технология значительно упростила работу врачей и намного сократила время пребывания в операционной как пациента, так и медиков, а также позволяет достичь хороших косметических результатов.
Всего с использованием технологии 3D-моделирования нами прооперировано около 50 пациентов.
Источник информации: Рэспубліка
Автор: Вероника Уласевич
© 2017-2020, «Туризм на минималках». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковых систем ссылка на сайт обязательна. * 
* XML, HTML