Любителям рыбы - посвящается.

09.12.2017 13:12

Тут зашёл разговор за рыбу, а я в море ходил на рыбаке, и молчать в этой ситуации - кощунство.

Первые полгода я ходил по Балтике и как нашим "уловом", так и ежедневным (шестиразовым) рационом питания была салака. Забредала к нам и сельдь из северного моря. Ей занимался радист, так как чем ещё заниматься радисту в Балтийском море. Он её отбирал из тонн салаки и нежно складывал в деревянную бочку, прокладывая каждый слой морской солью. Вот та что продаётся в магазинах, это не соль, даже если на ней написано морская. Настоящая была у нас.

Повариха у нас была настоящая и она прекрасно понимала что пули из перловки с салакой несколько надоедали, и она, усаживалась у ленты и выуживала из салаки кильку. Килька, надо сказать, хоть и близкая родственница салаки, но по ценности, содержанию полезных веществ, жирности и вкусу, не сильно то и уступала лососю. Проблема в том, что килька крайне быстро портится и в Вентспилс уже приезжало совсем не то, что доставалось прямо из трала. Ну, это абсолютно к любой рыбе имеет отношение.

И вот, когда кильки хватало на 59 человек, она её мариновала, сдабривала пряными специями грубого помола и уложив веером на каждую тарелочку подавала с жаренной картошечкой и колечками хрустящего лука. Команда визжала от восторга.

Однажды, попался неликвид. Так как мы были в походе за салакой, то большой процент содержания кильки делал салаку непригодной. Ну, отголоски советских ГОСТов. Иногда её просто смывали за борт по 15-17 тонн, ибо за время сортировки она так, или иначе испортится. И вот, однажды, боцман сказал "ша" а в такие моменты не по себе становилось даже капитану. Он решил сделать шпроты. Думаю нет никакого смысла говорить, что после его шпрот магазинные для меня шпротами не являются.

Так как всё это должно было уйти на корм треске и чайкам, часть груза с перебором кильки была спущена в цех. Там, под строгим контролем самого боцмана отбирали кильку одного размера и жирности. И не дай бог было закинуть в отобранную кильку мелкую салаку. Расстрел с повешением на якоре был гарантирован. Это на рыбкомбинат можно, сюда ни-ни.

У кильки на брюшке есть небольшие щетинки. Почувствовать их можно только голой рукой, если провести от хвостовой части пальцем в сторону головы. Несколько часов продолжалась операция по отбору. Из уже прошедшей первый тур, "Боча" собственноручно отбирал кильку уже по каким-то своим критериям.

На палубе уже была подготовлена специальная коптильня, сделанная умельцами из машинного отделения. К сожалению всего процесса мне повидать не довелось, ибо я был молодым матросом и нас чморили. Пока опытные матросы спали, мы сдирали жалкие остатки ржавчины с бортов судна, периодически стуча молотками, чем сильно раздражали спящих коллег.

Запахи на палубе стояли одуренные.

К коптильне никто не подходил, под страхом присоединиться к кильке, так как боцман был не только опытный, но и сильный. Среди всех он был самым настоящим рыбаком и в молодости они сети с рыбой доставали из моря руками. И это никакое не преувеличение, до конца 90-х годов, на Колке, очень не слабые мужчины занимались именно такой выемкой сетей из моря.

Стоит ли говорить о том что шпроты были не просто божественными, а охеренными, если не сказать правильнее.

А евреем меня впервые назвали именно там в море на "Дзинтарюре". Дело в том, что в трал нередко попадалась и другая рыба. Как то, треска с набитым от счастья ртом салакой, пинагоры - эти достойны отдельной главы, реже таймень, ну и совсем редко лосось. Я выбирал какую-то правильную позицию по наитию и падение в цех не салаки я замечал первый. А ещё я всегда неплохо бегал.

А семья у нас была 59 человек и в ней щёлкать было чревато, как и в любой другой семье. Все уже знали, что если я сорвался с низкого старта в сторону ленты с рыбой, то назад я вернусь с трофеем. Серёга помню, коллега, в эти моменты говорил: "Ох уж этот Дмитрий негодяй, опять хитрец всех опередил, будь здоровы все его родные и близкие". А у нас был уговор, кто первый поймал того и рыбина. Если большинство, по возвращению домой, довольствовались мороженным хвостом лосося, то их покорный слуга, в свободное от работы время вырезал красивые филешки красной рыбы и трески, упаковывал их и надёжно прятал в трюме. Сказать что меня за это недолюбливали - ничего не сказать. В виде мелких брызг, я ещё закатывал с десяток банок печени трески и кильки пряного посола, собственноручной укладки солнышком.

Так как зарплата у нас была смехотворная, после реализации своего улова, мне ничего не оставалось, как мелко похихикивать над остальными. Откуда и пошло почётное звание "Эбрею пурна", что в вольном переводе означало "лицо еврейской национальности".

А был это 92-год и жрать было откровенно нечего. Но, на судне было закрыто и опечатано в трюмах без малого 600 тонн салаки. А я же матросом был, вахты стоял. Несмотря на сургуч на дверях в трюм к рыбе можно было добраться. Для этого нужны были два кореша, верёвка и немного смелости.

У меня это всё было. Так вот по жестяному жёлобу, по которому рыба попадала в трюм, вместо ящика летел я. Американские горки курят недорогие сигареты. Особенно в момент, когда ты из тепла, влетаешь с грохотом в минус 18. Там к верёвке привязывался ящик салаки и неспешно, корешами вытаскивался наверх. Дело опасное, можно предположить. Вахтенный же может увидеть. Но вахтенный был в это время в трюме и привязывал второй ящик. В коробочке салаки было 27 килограммов.

Ну вот как-то так выживали в те времена. Как-то выкручивались. Остальные. У меня то было всё в полном порядке. Потому что, видимо, "пурна" действительно была "эбрею".))