За несколько месяцев продажи мной клиентского дома - это единственный серьёзный показ. Наш с домом шанс.
Покупатели меня забрали из агентства – значит очень заинтересованы.
Мы едем по городу на трупе машины, я поджимаю колени к подбородку - под ногами дыра, в которой мелькает асфальт.
За рулём черноглазый худенький Миша, сзади миниатюрная Алмаза и трое мишанят. Алмазе двадцать; она радостно рассказывает, что беременна девочкой, и свекор дает денег на дом для единственной внучки в роду.
Выходим осматривать объект.
Мне очень хочется продать - я необыкновенно красноречива.
Миша с мишанятами открывают сараи, гараж, подвал.
Алмаза жмется ко мне, ей интересно где тут остановки, магазины, что за люди-соседи, есть ли ещё ромалы.
Наконец, Миша с сыновьями подходят к нам; дом им нравится, это видно.
- Когда можно дать задаток? Будем брать – говорит Миша.
Мне, наверное, кажется – они даже не торгуются!
Тысяча долларов у Алмазы в кошельке, и я об этом уже знаю.
- Хоть сейчас, Миша, давайте паспорт. Вызовем владельца - поедем оформлять, - на выдохе говорю я.
- Так нету, - с улыбкой отвечает Миша.
- Тогда ваш, - поворачиваюсь я к Алмазе.
- И у меня нету, - тихонько говорит она.
Мне плохеет.
- Совсем? Ни у кого? Вообще? – задаю я глупейшие вопросы.
Они кивают: совсем, ни у кого и вообще.
Задаток взять нельзя.
Потому - что бывают люди, у которых есть дети, деньги, машина, но нет паспорта. Совсем.