0
Пандемия коронавируса изменила планы миллионов людей, тысячи из них остались вдали от дома, когда страны одна за другой стали закрывать границы. «Моя Планета» побеседовала с несколькими россиянами о причинах, по которым они еще не вернулись на родину.
Петр Авраменко из Санкт-Петербурга В данный момент находится с женой и другом в Саудовской Аравии
Саудовская Аравия долгое время была закрытой для въезда страной, и, когда туристам начали давать визы, мы с женой сразу туда отправились. В Эр-Рияд прилетели 4 марта, обратный вылет планировался 16-го, но за день до того правительство остановило международное авиасообщение и закрыло сухопутные погранпереходы. Обращения в российское посольство пока ни к чему не привели, так что выбирать, оставаться или нет, нам не приходится.
Ситуация с коронавирусом развивалась по нарастающей. После отмены международного авиасообщения саудиты остановили городской транспорт и такси. К счастью, мы уже успели вернуться в Эр-Рияд после поездки по стране.
Устроились в недорогой гостинице, где втроем — я с женой и наш друг, который изначально составил нам компанию в поездке, — снимаем комнату. Из отеля нас никто не выгоняет, цены не повышает. Работать удаленно я не могу, да и визы у нас туристические, а не рабочие. Однако недавно на мой счет поступила материальная помощь от российского государства. Это было кстати, так как средства уже подходили к концу. С визой проблем нет, так как туристическая позволяет находиться в стране 90 дней, а мы здесь меньше половины срока. И говорят, что ввиду сложившейся ситуации визы будут автоматически продлеваться на месяц.
В Эр-Рияде действует комендантский час. Сначала по утрам можно было выходить, а с 15:00 до 6:00 утра полагалось находиться дома или в гостинице, но с 7 апреля ты имеешь право выйти только за продуктами. Этими походами в магазин наше пребывание на улице и ограничивается. Питаться приходится всухомятку, так как все фастфуды закрыты, а возможность готовить у нас отсутствует. Это, конечно, сильно угнетает. Чтобы чем-то заняться, я сейчас учу иностранные языки и час в день посвящаю спорту. Радует, что мы хотя бы успели посмотреть страну. Природа здесь очень разная, много старых городов, крепостей — все было интересно и ново для нас. Но хочется домой, в Питер. Если будет возможность эвакуации, воспользуемся обязательно.
Татьяна Шумейко из Москвы В данный момент находится в Индонезии
В Индонезию я прилетела 25 февраля с билетом в один конец. Хотела здесь пожить какое-то время, «перезагрузиться», слетать в марте в Россию, а потом вернуться. Однако билетов не было ни на март, ни на апрель. На май они продаются, но я знакома с тремя людьми, которые приобретали билеты на дополнительные рейсы за огромные деньги, а самолет не прилетал.
Каждый регион Индонезии самостоятельно решает, вводить карантин или нет. Я живу в Чангу, который считается самым модным районом Бали. У нас закрыты детские сады, школы и пляжи. Официального карантина нет, но многие заведения все равно решили перестраховаться. А когда отмечался День тишины —Ньепи, балийский Новый год, — он длился не день, а три, и, говорят, во второй дезинфицировали улицы. Традиционные процессии в честь праздника отменили.
В середине марта, когда началась шумиха, цены на проживание упали, в том числе снизилась аренда дома, который снимаю я. Так как изначально планировала пожить на Бали какое-то время, финансовый вопрос был продуман заранее. Работаю удаленно. Сейчас некоторые проекты закрылись, но на жизнь хватает, с визой тоже проблем нет. Когда ситуация обострилась, в очереди на ее продление можно было простоять почти восемь часов, но через пару дней власти решили проблему, объявив, что пока туристические визы будут продляться автоматически и бесплатно. К слову, в обычное время один день просрочки обойдется вам в $100 (7400 руб.).
Чтобы держать себя в форме, живу по распорядку: обязательно занимаюсь йогой полтора часа, езжу на небольшой пляж (охраняются только крупные), работаю, читаю. Иногда встречаюсь с подругами, но 95% времени провожу дома.
Заполнила на «Госуслугах» специальную форму, где объяснила свою ситуацию и сообщила, что хочу улететь в Россию. Дальше буду смотреть. Если билет не будет стоить втридорога и в Москве у меня будет возможность гулять хотя бы в парках, может, вернусь. Если же по возвращении придется сидеть две недели в изоляции, а потом находиться сутки напролет в четырех стенах, подумаю. С родителями я что здесь, что в Москве смогу общаться исключительно по интернету, так как они люди возрастные и в нынешних условиях встречаться опасно.
Екатерина Комолых* из Санкт-Петербурга В данный момент живет в Индии вместе с семьей мужа
Мой муж — индиец, в Индии я живу с середины сентября прошлого года.
Многое, что происходит в стране, сильно преувеличено СМИ. Да, полиция разгоняет людей бамбуковыми веничками, но это происходит не везде. Да, кое-где обострилась классовая неприязнь, и иностранцев выселяют из пентхаусов. Я знакома с русской девушкой, которая, как и я, замужем за индийцем, и к ней, как к иностранке, стали хуже относиться. Но знаю и много случаев, когда местные жители протягивали руку помощи.
Карантин здесь ввели в конце марта, пока на 21 день. Мы успели разве что переехать из Мумбая в Нандурбар, к родителям мужа. И я на себе испытала все прелести изоляции. Когда мы ехали из Мумбая, у меня поднялась температура до 37,2 °С и полицейские это зафиксировали. Составили постановление, согласно которому я должна изолироваться на две недели от близких, включая мужа. Все это время жила в отдельной комнате, мне приносили еду, за мной все дезинфицировали. Температура держалась дня два-три, но, так как других симптомов не было, тест на коронавирус делать не стали. Сейчас из дома выходит только муж или его отец — и только за продуктами. Я же занимаюсь хозяйством, а в свободное время изучаю культуру и традиции Индии.
Виза у меня заканчивается 14 мая, и загранпаспорт тоже пора менять. Эти вопросы требуют решения, так что, если в мае будет объявлена эвакуация, я поеду. То, что предлагается сейчас, стоит больших денег и не дает никаких гарантий. К тому же мне надо будет успеть вернуться в Индию до июля, и, если это будет невозможно, наверное, проще будет не уезжать.
*По просьбе автора мы не указываем настоящее имя и фамилию собеседницы (прим. ред.).
Олеся Облачная из Курска В данный момент находится вместе с другом в Перу
Вместе с Борисом Коноваловым, соавтором блога «Двое и алоэ», я прилетела в Южную Америку 14 января. Мы хотели снять фильм про традиционную медицину народов Амазонки, собирали материал по Бразилии, Боливии, Аргентине, а месяц назад прибыли в центр перуанской традиционной медицины Дос-Мундос. Это автономное поселение, откуда до ближайшей деревни 3 км, до города — 19 км, а до Лимы — сутки по горам. 17 марта должны были вылететь в Лиму, оттуда в Рим и дальше в Россию, но за день до того правительство объявило карантин. Все передвижения по стране запретили, а спустя сутки ввели комендантский час.
Мы обратились в русское консульство, которое посоветовало добираться до Лимы, так как эвакуационный рейс будет оттуда. Частный извозчик заломил цену в $200 (14 700 руб.) с человека вместо обычных $30 (2200 руб.). С пустым кошельком на родине мы бы сначала оказались на двухнедельном «отдыхе» в подмосковном санатории, потом предполагалась дорога на перекладных до дома и еще в Курске, возможно, карантин после Москвы. Мы решили задержаться в Перу.
Я слышала, что некоторые гостиницы Лимы с введением карантина отказались принимать белых туристов. Но мы живем далеко оттуда и общаемся с внешним миром только через интернет. В нашем центре ничего подобного нет. Покидать его нельзя, но всю необходимую еду нам привозят. Вынужденную паузу стараюсь использовать во благо: продолжаю заниматься здоровьем и саморазвитием. Поскольку деньги имеют свойство заканчиваться, надеюсь, что нам удастся самостоятельно добраться до России, либо будет организован другой эвакуационный рейс, более доступный, либо нам помогут финансово. Посмотрим по обстоятельствам.
Кирилл Кузнецов из Курска В данный момент работает в Кении
Я врач и в Кении бываю регулярно. С ноября прошлого года живу в Китале, где расположена наша миссионерская база. В Россию собирался в июле, но, когда начал смотреть билеты, страны стали закрывать границы и я решил с покупкой повременить.
С 19:00 до 5:00 утра в Кении действует комендантский час, и в крупных городах полиция начинает жестко разгонять людей еще до его официального наступления. В стране объявлен карантин, но кенийцы его не соблюдают, как и физическую дистанцию. Когда коронавирус только появился в стране, около большинства магазинов стояли баки с водой, чтобы посетители могли вымыть руки, а в банках и многих других учреждениях были санитайзеры. Но сейчас, когда официальных случаев больше, все убрали — дорого и невыгодно. Зато в разы вырос градус агрессии по отношению ко всем белым. Ко мне с серьезными претензиями приставали пока только раз: я оказался виноват во вспышке инфекции, и мне посоветовали убираться.
Мы живем в бедном районе, но в хороших, по кенийским меркам, условиях. Арендуем дом, где проведено электричество и вода. Недели две назад наша миссионерская база закрылась на карантин. Только раз в неделю выезжаем за продуктами, да и то в масках, перчатках. Иногда мне приходится покидать базу, но делаю я это только при серьезных заболеваниях местных жителей. Для этого мне выделили мотоцикл. Перед выездом надеваю маску, перчатки, а когда возвращаюсь, прежде чем зайти в дом, снимаю верхнюю одежду, обрабатываю руки и лицо антисептиком, а мотоцикл — спиртом.
Эвакуироваться не собираюсь. Кто будет работать здесь? (О том, почему Кирилл продолжает летать в Кению даже после появления семьи, он рассказал «Моей Планете» ранее.)
Дмитрий Косинцев из Екатеринбурга В данный момент работает в Монголии
Я, как представитель международной волонтерской организации, периодически живу в разных странах. С июля прошлого года это Монголия.
Здесь почувствовали пандемию раньше Европы. Границу с Китаем закрыли в конце января, а через пару дней власти отменили занятия в школах и университетах. Пока до 1 мая, но поговаривают, что все будут учиться онлайн до осени. Без марлевых повязок в магазины не пускают, но на улицах все больше людей, которые ходят без них. По мне, это странно: в Улан-Баторе защита для лица нужна и без эпидемии, так как зимой — смог, а весной — пыльные бури.
В плане быта у меня ничего особо не изменилось, поскольку я изначально снимал жилье с друзьями недалеко от центра города и готовили мы сами. А вот на работе появились сложности: теперь мы не можем предлагать международные обмены, приходится искать для молодежи варианты удаленной занятости. Получается, что на карантине у меня стало меньше свободного времени — приходится осваивать новый формат работы, и со знакомыми я стал общаться гораздо реже.
В конце июля у меня заканчивается контракт, уезжать раньше я не планирую. Вообще, когда началась пандемия, я мог все переиграть, так как находился на тот момент в России на рабочей конференции. Но я сам выбрал эту работу. Кроме того, думаю, здесь у меня меньше шансов заразиться, чем в Екатеринбурге. Хотя бы потому, что плотность населения в Монголии меньше. Так что я переждал Цаган-Сар и вернулся в Улан-Батор.
Цаган-Сар — это монгольский Новый год, который отмечается по лунному календарю в феврале. Праздновать его принято со всеми родственниками, что в нынешних условиях могло способствовать распространению вируса, и передвижение между населенными пунктами в Монголии запретили. В начале марта запрет сняли.
© 2017-2020, «Туризм на минималках». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковых систем ссылка на сайт обязательна. * 
* XML, HTML