Ольга Анохина: «Ложный ангел-хранитель»

19.12.2017 13:05

«Что же ты, Любавушка, за добро мне не платишь? Али не помнишь, что обещала самое дорогое за науку мою, за помощь?» — стоявшая возле кровати дева в белых одеждах укоризненно качала головой. В соседней комнате дочь зашлась кашлем, и Люба, не помня себя от тревоги и страха, поспешила к своему сокровищу. А потом, рыдая, принялась звонить в «скорую»...»

«Ольга Михайловна, помогите! Я не могу справиться! Пытаюсь у дочери жар остудить, боль снять, но между мной и моим ребенком будто блок какой-то стоит! Ничего не получается!» — рыдала у меня на груди одна из самых моих способных учениц, когда я стрелой примчалась в детcкую больницу. Именно туда доставили дочь Любавы Раду с выматывающим кашлем и температурой под 40. Кашель купировали, температуру немного сбили, но диагноз пока не поставили. «Мне сказали, у Радушки в легких чисто, — рассказывала Любава. — Сейчас ее на аллергическую реакцию проверяют. А я, кажется, знаю, в чем дело. Я виновата. И за что она так со мной?» — «Кто — она?» — «Да наставница моя!»

Я растерянно посмотрела на свою ученицу. Ее единственной наставницей я считала себя. Мы познакомились с Любавой около трех месяцев назад. Я возвращалась с рынка, нагруженная продуктами и травами, необходимыми для обрядов. Радовалась первым лучам почти весеннего солнышка: февраль в наших краях не то что в средней полосе, теплый, хоть и сырой. И вдруг меня словно бы в сердце что-то кольнуло. В стороне от рынка — поле, посмотрела я туда, а там вороны хоровод водят: явный след чьего-то колдовства. Вороны — птицы магические, ведовство да магию чуют и слетаются тут же... Стало мне любопытно, кто же такую стаю умудрился собрать? Подошла поближе и увидела рыжеволосую женщину: стоит, смеется, руки подняты вверх. Вокруг нее ветер, а она кричит, глядя в небо: «Сильнее! Пуще!» Ничего себе! Давно я такой сильной волшебницы не видела... Энергию девать некуда, вот с ветром в чистом поле и играет. Ох, такой дар, когда пользоваться им не умеешь, может навредить... Конечно, в стороне я остаться не смогла, познакомилась. Любава, как оказалось, давно мечтает о наставнике, да найти не может. «Меня эта энергия прямо душит иногда! Я тогда нервничаю, злюсь, скандалы мужу закатываю, на дочь ни за что кричу. Вот и придумала такой способ — в поле кричать». — «Не самый плохой, кстати, — отвечаю ей. — Но учиться тебе нужно...» И вот уже три месяца Любава ко мне исправно приходила. И вдруг какая-то неизвестная наставница проявилась...

«Ольга Михайловна, вы моя земная наставница, а она — небесная. Пришла ко мне почти сразу после встречи с вами. Только является она мне в момент, когда засыпаешь, но еще не совсем уснул... С тех пор, как мы с вами начали заниматься, я много видений вижу. Разные миры, странных животных... А не так давно пришла она — девушка в белых одеждах. Сказала, что ее зовут Фатима и она небесный посланник, говорит: буду тебе помощницей и учителем в этом мире...»

«Дай угадаю: она попросила тебя провести незнакомый обряд на странном языке?» — «Да, сказала, что это поможет нашу с ней связь укрепить». — «А в залог что попросила оставить?» — «Ой, а откуда вы про залог знаете? Да, просила. Самое дорогое, что у меня есть. Я сразу поняла, что речь о моей силе... И согласилась». — «Любава, ну ты же умная, взрослая женщина. При чем тут, скажи на милость, твоя сила? Подумай, что для тебя, матери, самое дорогое?» У Любы округлились глаза: «Ох... Так вот почему доченька заболела! А я решила, что Фатима у меня силу забрала, потому и не могу помочь дочке выздороветь...» — «Нет, сила все еще при тебе, а вот Раду твоя «небесная наставница», похоже, решила забрать. Ну-ка вспомни, о чем мы с тобой в самом начале занятий говорили?» — «О том, что нужно остерегаться демонов нижнего мира. Но она же не демон...» — «Почему? Потому что девушка пришла к тебе в белых одеждах? Да нечисть любой образ может принять, лишь бы договор с человеком заключить! А больше всего эти создания любят лакомиться энергией молодых и неопытных магов. С ребенком твоим ничего особенно страшного бы не произошло, просто ты стала бы за свою дочь волноваться и переживать в три раза больше. Сегодня на нее кашель напал, завтра она ногу бы подвернула, послезавтра проблемы в школе бы начались. Ты нервничаешь, а дух, к тебе прикрепившийся, твоими эмоциями кормится!» Подошла я к кровати Рады в палате, послушала, как беспокойно девочка спит, и повернулась к своей ученице: «Все с дочкой хорошо будет, если мы с тобой прямо сейчас разрушим обряд, которым ты себя с тем духом сцепила». Положила я руки на голову своей ученицы и попросила негромко за мной повторять: «Всуе ты трудишься во мне, падший архистратиг. Я — раба Господа моего Иисуса Христа; ты, превознесенная гордыня, унижаешь себя, так усиленно борясь со мной, слабой. Аминь. Именем Господа Иисуса Христа и Его страданий за род человеческий, изыди, враг рода человечьего, из сей рабы Божией Любавы. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь». И только мы вместе последние слова произнесли, порывом ветра распахнуло форточку. И только нам двоим было видно и слышно, как с визгом вылетело в окно что-то темное и устремилось вниз...

Дело было вечером, а утром, после обхода, врачи, пожимая плечами, заверили Любаву, что ее дочь выздоровела: ни температуры, ни кашля, ни, судя по результатам анализов, аллергии... Предложили оставить Раду в больнице еще на пару дней, чтобы понаблюдать за девочкой, мало ли что. Но Любава дочку сразу домой забрала».