На войне всякое бывает. С миной в плече...

27.03.2018 18:40

Представляешь — идет группа наших матросов из морской пехоты. Среди них раненый, но бодренький, шагает сам, без всякой помощи, и громко покрикивает: — Разойдись, подорвусь! Расходись, подрываюсь! Не подходи близко — опасно для жизни! Давай собирай медицину с саперами… Подхожу к этому матросу.

Удалой парень, видно выпивший изрядную толику для бодрости и храбрости. Как впоследствии выяснилось, он разведчик из прославленного у нас подразделения капитана Леонтьева, зовут его Сашка Дьяконов. Поднесли ему спирту уже после происшествия. А происшествие, как объяснили мне эскортирующие раненого товарищи, заключалось вот в чем: Сашке в плечо попала пятидесятимиллиметровая мина и не разорвалась.

Разорваться она может каждую минуту, колпачок у мины из пластмассы, одним словом хитрая штуковина. Мину или взрыватель надобно удалить, но тут одна хирургия бессильна, необходимо привлечь сапера, и такого, чтобы был парень сообразительный.

Сашка все это издали подтверждает, стараясь не жестикулировать.

Ему подносят закурить — он покуривает, стоя за валуном, чтобы, если

мина взорвется, не поранить других.

Созываем совет полковых врачей, а за время нашего совещания является сапер, угрюмый дядечка из породы тех наших офицеров, которых никогда и ничем нельзя не только удивить, но даже вывести из состояния обычной флегмы. Подошел к Сашке, сел на корточки, разглядел взрыватель и объявил его тип, словно это могло чему–то помочь. Тут и "дуольве", и "девятка", и несколько "а", и еще всякие фокусы.

Я спрашиваю: — Ну и что?

Он отвечает: — Мне этот взрыватель сейчас не ухватить. Он едва из кожи проклюнулся.

Надо, чтобы вы мясо ему дальше разрезали, этому морскому орлу, тогда мину подпихнем за ее восьмиперый стабилизатор и осуществим обезвреживание. Люди пускай разойдутся, чтобы, если ошибемся и она рванет, никто, кроме нас троих, не пострадал.

— А вы, — это Сашка говорит, — постарайтесь не ошибаться. Сапер

ошибается раз в жизни, но я в вашей ошибке участвовать не намерен. Вы — поаккуратнее.

Пошли мы втроем в палатку. Матросы Сашке издали советуют:

— Ты под ноги смотри, не оступись, Сашечка!

— Сашечка, твоя жизнь нужна народу!

— Саша, друг, сохраняй, неподвижность.

Пришли, посадил я его. Он улыбается, но через силу. Белый, пот льется.

Ну, а мне не до улыбок. Торчит из плеча у него этот самый восьмиперый

стабилизатор, будь он неладен, и я все думаю, как бы мне его не зацепить. И сапер рекомендует:

— Вы, доктор, поаккуратнее. У этих самых "полтинников" взрыватели

чуткие. В любую секунду может из нас винегрет образовать.

Разрезали бритвой мы на нашем Сашечке ватник. Никогда не думал, что это такая мучительная работа — разрезать ватник. Потом тельняшку распороли.

Мина вошла под кожу прямо под лопаткой, а взрыватель едва виднелся в подмышечной впадине. Дал я ему порядочно новокаину — Саше — и взял скальпель. Тут и меня самого прошиб пот. А сапер руководит!

— Нет, мне еще не ухватить, у меня пальцы массивные, вы, доктор, еще

мяска ему подрежьте. Пускай шов у него будет побольше, зато мы трое живые останемся. Тут риск оправданный и целесообразный…

Наконец черненький этот пластмассовый взрыватель весь оказался снаружи. И тогда знаешь что мне сапер сказал?

— Теперь вы, доктор, уходите: третьему нецелесообразно подрываться,

если есть возможность ограничиться двумя.

Выгнал, а через минуту позвал обратно: взрыватель уже был вывинчен, и сапер мой, имени которого я не узнал и теперь так, наверное, и не узнаю никогда, вместе с Сашкой, как мальчишки, разглядывали внутренности этого взрывателя и спорили:

— Видишь, какая у него папироса?

— Так это же втулка!

— Сам ты втулка, матрос. Вот гляди, запоминай: инерционный ударник…

А обезвреженная мина лежала на табуретке.

Я обработал рану, наложил швы и, бог мне судья, дал Сашке грамм сто

казенного спирту.

— Закусить бы, — попросил мой Сашка. — У меня от этого приключения

аппетит теперь прорезался, товарищ доктор…

Покуда я укладывал своего Дьяконова, сапер исчез, забрав с собой мину.....

Фото не оригинал, сделано в полевом госпитале в Погостье,

под Ленинградом в аналогичном случае в 1942 году. Чтобы коты с лампами не лезли.

Из интернетов.